Он перешел на наречие сиаманчей и с минуту высказывал всё, что думает о чертовом заклятии, своих нанимателях и прочем сопутствующем. Замолчал, оглянулся, понял, что принцесса с интересом наблюдает за ним, и сообразил…
— Ты всё правильно делаешь, — шаман снова смотрел ей в глаза, и на этот раз девушку не тянуло отвести взгляд. — Не бойся. Страх тебя убьет.
— Господа, — произнесла Мария-Антония тем голосом, что способен был перекрыть любое пьяный гогот, — не соблаговолите ли вы проводить даму? За известное вознаграждение, разумеется.
«Но откуда он тут? И где вообще все, повымерли, что ли?» — Генри нахмурился, потом сообразил: самая страда, сейчас все в поле, разве что шмакодявку какую-нибудь оставили за маленькими смотреть, да кто-нибудь обед на всех стряпает.
— Хоуэллы не забывают своих обещаний, — склонил тот голову. — Идемте, сударыня, вас ждет карета. Монтроз, — произнес он совсем другим тоном, — завтра в полдень явитесь в обычное место для беседы. Тогда же решится вопрос о вашем гонораре. Вам ясно?
— Улавливаю, отчего же нет, — нахмурилась принцесса. — И ты готов потратить этот свой… последний раз вот так?