— Я слышала твое слово, — спокойно ответила она.
— У тебя? — нахмурился Генри. — У тебя там маленькая такая шавочка лежала, если судить по косточкам… прости.
— Извини, детка, — покаянно сказал бродяга. — Так надо. Потом объясню.
— Пусть поклянутся мне лично, — бросила Мария-Антония холодно. — Едем немедленно. Что же вы медлите?
Она открыла глаза, и Генри выдохнул с облегчением: обычные, серо-голубые, с искристыми льдинками в глубине зрачков…
Мария-Антония осторожно взялась за ствол. Не такая уж тяжелая штуковина.