…Время шло, и Мария-Антония уже не знала, что ей делать. Деньги таяли со сверхъестественной быстротой, хотя она наловчилась торговаться не хуже базарных торговок, и на рынке в Монто-Лее эти самые торговки уже не осмеливались завышать цены для приезжей девицы. Но толку-то? Она старалась быть экономнее, но по всему выходило, что надолго ее средств не хватит…
— Ты говорил о неопасных ловушках, — напомнила девушка.
Это был старик — Мария-Антония затруднилась определить, сколько ему может быть лет, по лицам делакотов возраст читался скверно, — но старик еще очень крепкий, каким бывают древние могучие деревья. С изборожденного глубокими морщинами, высохшего лица смотрели яркие черные глаза, будто бы вовсе без белка, словно дыры в никуда, в безбрежную пустоту, что открывается за припорошенным звездами небом… Совершенно седые волосы, заплетенные на висках в косы, нечесаной гривой падали старику на спину, которую не согнули годы. Узловатые руки в переплетении вздувшихся вен перебирали что-то вроде четок, но Марии-Антонии не хотелось приглядываться, что заменяет бусины, отчего-то ей казалось, будто ей не понравится это открытие.
Словом, все шаманы, которых встречал Генри, были людьми незаурядными. Кое-кто правил племенем исподволь, другие договаривались с вождем, но настоящих одержимых он еще не встречал. Может, были и такие, кто же разберет!
— А что случилось бы?.. — Мария-Антония не уверена была, что хочет это знать, но всё же спросила.
— Прекрасно. Еще что-то? Это неплохие новости, но я не сказал бы, что слишком удивлен ими! — старший Хоуэлл отпил горячей жидкости, чуть поморщился от горечи. — Ведь операцию планировал ты, а значит…