Он перебросил ей сверток, и по угловатой твердости Мария-Антония поняла, что это — ожерелье ее матери, не иначе, а может, еще что-то.
Он осекся, заметив, что принцесса словно закаменела. Холоднющие серые глаза сделались вовсе ледяными, этого бы только дурак не заметил.
Видимо, в этот раз Рональду удалось раскопать нечто любопытное…
— Территории… — развел тот руками. — «Сезон бурь» на носу.
— Ничего же не случалось, пока ты рядом со мной спала, — докончил он тихо.
— Рон, твоя манера вести беседу когда-нибудь сведет меня с ума, — заметил тот. — Ты ведь сейчас не партнеров уговариваешь. Выйди из роли хотя бы со мной!