Он шел к жилищу шамана, что стояло на отшибе, и собирался с мыслями. Лучше рассказать ей всё как есть, решил Генри еще раньше. Она ведь с понятием девица, так чего темнить? Какой смысл? Она разве раньше не знала, что за ними гонятются все, кому не лень?
— Ясно… — Генри помотал головой. — Ну, спасибо старику. Если б не его предчувствия, мы бы вас еще долго искали!
— И вправду, удобное седло, — сказала она. — Только стремена ты подтянул слишком высоко.
— Абсолютно ничего, — покачал головой младший Хоуэлл, мигом посмурнев.
Он перебросил ей сверток, и по угловатой твердости Мария-Антония поняла, что это — ожерелье ее матери, не иначе, а может, еще что-то.
Он осекся, заметив, что принцесса словно закаменела. Холоднющие серые глаза сделались вовсе ледяными, этого бы только дурак не заметил.