— Что ты с ней сделала? — Маграт первая обрела дар речи.
Более того, оставалась еще проблема герцогини. Почему-то он счел себя обязанным распорядиться, чтобы ее перевели из тюремной камеры в просторную, чистую башню. Она ведь овдовела, а вдов, по мнению Шута, следовало жалеть. Хотя его жалости герцогиня не поняла, она сочла нового короля жалким слабаком. В общем, судя по всему, другого выхода не оставалось — придется ей отрубить голову, хотя Шуту этого очень не хотелось.
Ее шея, пальцы и руки приняли на себя такую огромную массу серебряных безделушек, что ее с лихвой хватило бы на выплавку столового сервиза, а поверх всего это роскошества был накинут черный плащ, подбитый красным шелком.
— «Суета суёт и всяческая суета», — неуверенно зачитала она.
— Послушай, он говорил точь-в-точь как… — прошептала госпожа Витоллер.
— Что, каждый вечер здесь будет собираться все население Ланкра?