— Но ведь я — его Шут. А Шут обязан хранить верность своему господину. Причем до последнего вздоха. Ничего не поделаешь, такова традиция. В нашем деле все основано на традиции.
Притчуд без слова протянул ей корзину, в которой содержался ужин всей труппы. Нянюшка подняла крышку корзины и окинула снедь придирчивым оком.
По бокам Маграт возникли две незримые тени: с одной стороны появилась Гита Ягг, а с другой — матушка Ветровоск. Матушкина эманация глядела на нее крайне сурово. «Ведьма всегда должна быть хозяйкой положения», — внушала ей эманация.
— Этого требую я сам, — ответил Хьюл. — Чего-то здесь не хватает, никак не могу понять чего.
— Стало быть, это Флем… — непроизвольно процедил король, замечая дворянина, с выражением злонравного восторга на лице маячившего на верхней площадке лестницы. — А ведь отец предупреждал меня ни под каким предлогом не подпускать его к себе. Любопытно, почему я не чувствую гнева?
— Но ведь герцог, если не ошибаюсь, грозился отправить тебя на костер.