— Да… М-мм… — выдавила матушка. — Есть такое выражение.
Поцелуй, который затем последовал, стал самым долгим и страстным за всю историю любовных утех.
— Что это еще за зенский метод? — буркнул он. Позвякивая бубенцами, Шут проворно раздвигал свои карты.
Матушка, хлюпая башмаками, ступила с обочины на дорогу. Палец ее по-прежнему указывал вдаль.
А герцог тем временем пытливо разглядывал Шута, примостившегося возле трона на табурете. Согбенный человечек чуть приподнял лицо, смерил властелина недоумевающим взором и с вялым беспокойством передернул плечами.
— А кого здесь бояться? — переведя дух, поинтересовалась она.