— Спокойнее, кохда есть. Хоть и по одной на нос.
А вот у меня никак не могло получиться. Куцая фигня имела необычно тяжелый ход затвора, аж со скрежетом. Предохранитель был тугой и засунут в самое неудобное место. Чуть ноготь не сорвал с пальца. Спуск тоже был тугой. В общем, туляки как-то не впечатлили. Да и вид был дурацкий, чем полностью соответствовал не менее дурацкой расцветке.
— А ты заметил, что на этой зувемби были стринги? — спрашивает меня Саша.
— АТЛИЧНЫЙ союзник. С таким даже врагов не надо… А еще какой блестящий нейтралитет — в 1904–1905 когда японским макакам в Сити аплодировали стоя («Победу под Цусимой над царской Россией одержал джентельмены не японский флот, а наш флот, во имя наших интересов в Китае…»). Доаплодировались ажно до Сингапура с речкой Квай. Или как инглизы в 1919 м под Архангельском с мониторов деревни газом травили напомнить? Союзники млин, братья по оружию.
Ремер просит отдать ему магазины к «Валу». Ильяс кивает. Отдаю.
Николаич уже одет и собран. Приходится и мне подтягиваться. Натягиваю штаны, рубашку — дрыхнем мы по-барски — в белье, благо конвертов-вкладышей в мешок у Николаича оказался немалый запас.