— У меня не сталось пороха, чтобы его зарядить. Это уже не оружие, это просто палка, — остановившись возле танка, женщина снизу вверх взглянула на высунувшегося из люка Грация, безошибочно опознав в нем главного: — Мне кажется, я знаю, зачем вы сюда пришли.
— Пальцем? Да я не буду руки марать — ножичком поработаю… чистенько… сейчас… Что?! Ты назвал его воином?! Великие боги — называть воином кошачий корм!!!
— У меня очень хороший учитель, хоть и с недостатками, — показушно-смиренно заявил мальчик.
Молодой лорд в первый год скупил две трети всей шерсти края, переведя ее в пряжу. При этом у него работало не тысячи прядильщиц и прядильщиков, а всего лишь несколько десятков. Всю работу выполняли теперь уже две прядильные машины, при этом они не требовали еду и плату — с треском и перестуком выдавали километры качественной пряжи.
— А ведь такой хороший инструмент был — долго еще могли прослужить. И удобные, и легкие — где я теперь такие найду? Кому война, а кому убытки…
Этот солдат умер первым, не успев как следует размахнуться. Просто осел в стремительно краснеющий снег, орошая его кровью из рассеченной шеи и подрезанной в локте руки. Остальные свой воинский хлеб не зря ели — долго удивляться странностям происходящего не стали. Один вскинул трофейную винтовку Энжера — торопливо лязгнул предохранителем, после чего, лишившись кисти и получив стальной тычок в грудь, с обиженным криком улетел в пропасть. Двое других пережили его на пару мгновений — кряжистый коротышка отправился следом, а последний солдат забился на тропе, рассыпая мозги из раскроенного черепа: шлема у него не было.