Омры были голодны — это было понятно с первого взгляда (к тому же сытых омров в природе не существует). Здесь ведь нет ничего кроме камней, льда и снега — явно несъедобные вещи. Обычные солдаты, уцелевшие после разгрома, могли рассчитывать хоть на какую-то поддержку от крестьян долин, но только не омры — никто им не подаст даже крошки от черствой лепешки. Путь мародерства не приведет к сытости — суровый народ Гедании легко расправится со столь скромной шайкой, да и про отряды карателей не стоит забывать: выследят быстро. Им оставалось одно — уходить отсюда; прорываться к плоским вершинам родного Раввелануса.
— Никаких стариков с детьми эти солдаты не встречали. Говорят, что пытались прорваться на север, в лесу остановились из-за непогоды. Говорят, что на этой тропе следы какие-то были, но кто прошел, не понять. Место то не особо дикое — народ часто шляется. Еще говорят, что их бросили старшие офицеры, а младшие растерялись, не смогли наладить разведку и охрану лагеря, вот и прозевали наше приближение.
Ганиций видел смерть — шестой год в армии. Но чтобы вот так, посреди какой-то нищей деревеньки его людей резали будто глупых кур, да еще и в одиночку. Это было так страшно и странно, что на какой-то миг он растерялся. Мрачному старику этого хватило — три солдата корчились на земле, один замер, уткнувшись лбом в стол — смерть его была мгновенной. Рагий, кинувшись от костра, на ходу поднимал винтовку. Тупой меднозадый идиот — решил на штык врага взять! Сияющий клинок в правой руке убийцы не прекращал плясать, разбрасывая по сторонам зайчики от пойманных лучей заходящего солнца. Раз — сталь прошлась по ложу винтовки, разбрасывая отрезанные пальцы; два — коснулась шеи, нарисовав дураку мясную дугу от правого уха до левой ключицы.
— Впереди лошади. Много лошадей. На них есть седла. В седлах солдаты с саблями и винтовками. Мне кажется, нам необходимо изменить направление движения.
— Я уверен в том, что сам готов упасть в чужом мире — может там что-нибудь пожрать найдется. Уж очень хочется есть. Согласен даже попасть к демонам — вдруг среди них съедобные имеются. Почему мы не можем скользить по мирам, как эти волосатые переростки? Он наверняка ищет, где жизнь посытнее… Хотя я в этом и не уверен — у нас они вечно слонялись за беременными бабами, будто больше делать нечего. Странное развлечение для такого великана — ему бы секиру в руки, да в бой. Послужил бы во славу Вечного! Ладно, давайте спать — седло почти догорело, надо хоть немного отдохнуть. На пустой желудок разговоры не идут. Смотрю я на твоего ученика, и слюной захлебываюсь — еще один день без еды, и ноги начнут подгибаться…
Итогом многомесячной личной трагедии стало появление на свет ребенка мужского пола. Учитывая то, что муж не появлялся дома уже третий год, трудно было придать событию законный вид. Но, к счастью, супруг вошел в положение невинно пострадавшей жены, и признал отпрыска своим.