Грацию не доводилось водить в бой цепи стрелков или конную лавину. В нежном возрасте, как принято у дворян, его учили фехтованию, но как только он стал независимым, первым делом закинул рапиру в темный чулан и больше к ней никогда не прикасался. Советник не рубился с врагами, не стрелял в людей, и даже вызовы на дуэли игнорировал, что плохо отражалось на его репутации. Он был идеально мирным человеком — даже оружейная мода его не коснулась. У него не было коллекций шпаг и доспехов, в конюшне не стояли боевые кони. Истерика, вызванная смертоносными изобретениями Энжера, тоже его миновала. А ведь все разновозрастные неудачники мужского пола готовы были часами обсуждать достоинства нового прицела на пятизарядную армейскую винтовку или особенности обращения с короткоствольным револьвером. Технические характеристики двубашенного броневика вообще тема для недельной дискуссии, причем даже полные профаны почему-то считали себя профессионалами в подобных вопросах, стремясь обязательно высказаться, из-за чего на свет рождалось немало перлов. К примеру, немало насмешек в свое время вызвало чье-то гениальное по тупости утверждение, что пулям придают вращения ради усиления поражающего действия — пусть, попав в тело, наматывают на себя внутренности врага (Граций, будучи тогда юным и глупым, в это почти поверил).