Ночью была метель: снегу выпало дюймов шесть, если не больше. Грязный и полуразрушенный район города, который Тень мог наблюдать из окна, преобразился — стал чистым и непохожим на себя: покинутые и заброшенные дома были изысканно припорошены снегом. Стертые с лица земли улицы затерялись где-то под белым снежным полем.
— Я давно говорил, что у тебя в голове вместо мозгов — говно. Говно и есть! Ты что, не видишь, перед тобой дверь камеры смертников открывают? — Мне очень жаль, — сказал Тень. И больше не сказал ничего.
Тень присел на корточки, положил руку ей на лицо и позвал по имени. Она открыла глаза, подняла голову и повернула ее, медленно-медленно, пока не встретилась с ним глазами.
Она вышла из-за каменного ангела. И Тень увидел ее при свете дня. Кое-что изменилось, кое-что осталось по-прежнему. Прежними были глаза и оптимистический изгиб у самых краешков губ. Вот только теперь с первого взгляда было понятно: она мертвая, мертвее некуда. Тень дожевал пирожок. Потом встал, вытряхнул крошки из бумажного пакета, свернул его и сунул обратно в карман.
Тень вышел из квартиры на деревянную веранду и постучал в соседнюю дверь. Он услышал, как женщина на кого-то кричит, чтобы тот, ради бога, заткнулся и убавил телевизор, — должно быть, на ребенка, взрослый человек не будет так кричать на взрослого. Дверь открылась, и он увидел женщину — уставшую, с очень черными, очень длинными волосами. Она смотрела на него настороженно.