Тут Зиидху произнес что-то вроде поминальной молитвы, мягко и нежно.
Жабомордый, притворяясь Душеловом, целый час водил Тень по городу, по местам, где она могла убивать и уничтожать. Тень была неутомима и упорна, но неразумна. Она беспорядочно носилась, безразличная к тому, как принимают ее жители, ожидая лишь, когда очередная жертва совершит ошибку.
– Ты кое-чему научился, – ответила я. – И это не мешает тебе становиться противным.
Он сделал два шага и замер в дверях комнаты.
Лебедь взглянул на Ножа. Пренебрежительное отношение черного гиганта к Копченому сменилось откровенно презрительным. Мужества у колдуна было не больше, чем у червя. Он дрожал как осиновый лист.
Мне не было видно его лица. Может, так оно и лучше. Моя идея его не обрадовала.