Он задумался: то ли забыть о ней, то ли помочь и, может быть, даже завоевать свободу для себя. В конце концов, освобождать ее не входило в круг обязанностей, объявленных ею.
Он повиновался, хотя на языке вертелась куча вопросов. Не нужно быть гением, чтобы понять, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Иначе птицы не заговорили бы с ним. Такое случилось с ним всего раз – тогда они предупредили его. Он вовремя снялся с места, сразился с Хозяевами Теней при Гойе и победил их.
Он сказал это на языке Роз, языке своей юности. Костоправ тоже знал его, хотя и не говорил на нем целую вечность.
Перед его взором навязчиво появлялись картинки – фрагменты битв. Края их были зазубренными, а середина ярко-алой – как кровь. Сцены резни и бойни.
У ворон острое зрение. Для птиц они довольно сообразительны, однако все же не гении. Они впали в панику. А коль скоро они запаниковали, вразумительного отчета хозяйка от них не получит.
Я же пыталась сотворить что-то вроде моего Золотого Молота, нечто яркое и в то же время эфемерное, смертельное лишь для непосвященных и невежественных.