— Потом меня избили, — сказала она, и Илария усмехнулась. — Иван подобрал меня возле подъезда и привел в чувство, но некоторое время я всерьез подозревала, что все это — он.
— Какая еще служба! — в сердцах сказала Илария и вышла в приемную, но Степы уже и след простыл. — Охота вам возиться со всякими идиотами, Варварочка! Знаете? С кем поведешься…
— Я стала звонить в «Скорую». Я звонила полчаса. А мне сказали — какой номер страхового полиса? У него нет страхового полиса. У него полис есть в Америке. Тогда, говорят, пусть в Америке и лечится, а мы не приедем. Танька, я умоляла, я просила, я обещала заплатить!.. А мне говорят — проспитесь, девушка. И ухажер ваш пусть проспится тоже.
— Как это вышло? — спросил он, едва она к нему приблизилась. — А до этого что было? Парик? Для тепла?
На ужин была курица с рисом, и, расстроенная от того, что такая толстая, Варвара съела все до крошечки, хоть и обещала себе, что все есть не станет, а половину оставит на завтра. Теперь, когда пятьсот рублей придется вычеркнуть из бюджета, такая экономичность была бы весьма актуальной.
— Куртку. Пальто вчера сильно вымокло и очень грязное спереди. Я упала. А куртку осенью засунула не помню куда… — Поднатужившись, Варвара потянула на себя тюк, по виду напоминавший куртку. Тюк не поддавался, она приналегла, Димка шевельнулся, и подлый тюк немедленно вывалился ему на голову. Прямо на Димкиной голове он развалился на мягкие неравные части и оказался никакой не курткой, а двумя подушками, побольше и поменьше, увязанными цветастой простыней. Варвара держала их для ночевки каких-нибудь неожиданных гостей.