Желтый свет залил запрокинутый Димкин лоб, и Танины руки, и цветастый ковер с узором.
— Деление столбиком, — повторила Варвара. С принцами дело пошло как-то скверно, права была Таня.
Вечернее солнце, еще не до конца убравшееся за дома, плавило стену, которая как будто исходила струйками чистого золота, и оно стекало, и капало, и пропадало, и Иван понял, что начал засыпать.
Варвара вдруг открыла глаза и стиснула его изо всех сил, делая ему больно, и он был рад, что она так стискивает его, что он станет падать не один, и она упадет рядом с ним.
Над ее головой произошло какое-то движение, мелькнула тень, и в спокойную воду плюхнулась туша — далеко впереди — и поплыла, поднимая яростные волны.
— Я не могу на работу! Я вся в синяках! Я к тебе приеду, как только смогу, и все расскажу.