— Ничего не образуется, — печально ответила Таня и высморкалась, — уж я-то знаю. У меня никогда и ничего не образовывалось. Ты не обращай внимания. Просто я раскисла, потому что мне Васю очень жалко, а твой Димка… — И тут она улыбнулась. Варвара прямо-таки видела, как она улыбнулась.
А он сказал — без подробностей, пожалуйста, и снова принялся за свои сковородки!..
Сколько потом Таня ни приставала, Варвара так и не выдала, кто их тогда утащил. Свекрови тоже было страсть как любопытно, она Варвару и задабривала, и подлизывалась к ней, и пироги пекла, и торт «Прага», и вареники с вишней лепила, а ведь каждому известно, что нет ничего хуже, чем налепить на всю семью вареников с вишней.
— Да что же это такое!.. — выкрикнула Варвара с тоской, обращаясь почему-то к своей сумке, которую она держала за ремешок и потрясла ею у себя перед носом. — Что же это такое, а?!
— Потому что он в сеть не был включен, вот почему. Вообще компьютер не работал, понимаешь? У нас уборщица очень активная. Когда пылесосит, все шнуры из розеток выдергивает. Всегда. Я посмотрела — вилка на ковре валялась, рядом с розеткой.
Пожалуй, он стал старше и, кажется, еще больше, чем раньше. Может, от того, что перестал сутулиться. Белый пух на щеках, похожий на свалявшийся войлок, исчез. Слоновьи глазки за стеклами широких очков смотрели на Варвару с радостным удивлением, как будто он тоже позабыл, какая она, и теперь вспоминал, и вспоминать ему было приятно. На нем был темно-синий свитер крупной вязки и светлые джинсы, как в голливудском кино про горных спасателей.