Вика Горина долго смотрела в компьютер, и пока она смотрела, Варвара пришла к выводу, что все это — глупый розыгрыш.
Кабинет огромный, глухой и теплый, в «новом» духе: подвесные потолки, сложный свет — светятся стены, и из потолка тоже исходит сияние, как в райской обители из облаков, — золоченая мебель, которую Варвара искренне считала верхом безвкусицы, а оказалось, что это шедевр какого-то итальянского мебельного зодчего. Стоил шедевр как годовой бюджет средних размеров автономного округа. Настольная лампа с «хрусталиками», безделушки от Тиффани, безделушки от Кензо, безделушки еще от кого-то, три черных телевизионных квадрата — суперплоский экран, «тау-гига» или что-то в этом роде — сладострастно изогнутая оттоманка, приглушенно зеленоватые стены. Когда делали ремонт, дизайнер особенно гордился внедрением в кабинет этого зеленоватого цвета. Он — цвет, а не дизайнер — назывался «гнездышко ржанки».
Приезд мальчишки Димка проспал. Он вообще почему-то спал как убитый. А когда не спал, невесело думал.
— Да, спасибо, — поблагодарила Варвара, — а вы?..
— Чушь, — поправила его Таня задумчиво, — собачья чушь. А при чем Варвара, если вы ни при чем?
— Посмотри с той стороны, можно хватать? — велел мальчишка. Димка посмотрел.