Он никогда не понимал смысла этой мудреной мудрости.
«Появляемся мы с девушкой и начинаем крушить и ломать дом. Резать гобелены. Сдирать покрытия. Потрошить шкафы. Вываливать густую краску на мозаичные теплые полы. Мы бьем по голове охранника так, что раскраиваем ему череп, и тащим его через кухню, и бросаем его истекать кровью, и перешагиваем через него, все еще живого, и продолжаем наше веселое занятие. Все это — мы».
Пахло тальком, кремом и его, Данилова, ребенком.
Азарт его охватил, самый настоящий. Горячечный, плохо контролируемый азарт. Говорят — охотничий, но это не правда.
— Нет, — ответил Дима почти весело, — не затерта, Андрей Михайлович!
— Хорошо. У вас есть мой телефон, вы позвоните сначала. Вдруг я опоздаю.