Резкий звук близко ударил в уши, и Данилов сильно вздрогнул.
Она была искренне и глубоко оскорблена тем, что ее пятилетний сын съел грушу в неположенное время, в неположенном месте и без разрешения. Гулять его в тот день так и не повели — провинился! Лишь двадцать лет спустя он научился пить кофе — не на завтрак, обед или ужин, а просто так.
Утром они дружно сделали вид, что ничего не произошло.
В том, как он это сделал, было что-то глубоко американское и очень-очень брокерское. Данилову стало смешно.
Марта сказала «нас», и он дрогнул. Хоть и знал, что это невозможно. И лет ему скоро тридцать девять, не пять все же. И жизнь сложилась так, как сложилась, и ничего уже нельзя изменить.
Даниловский телефон у него в руке по-мышиному пискнул, потом еще и еще раз.