Данилов поднялся из-за стола, аккуратно нажал кнопку на чайнике, достал салфеточку, расстелил ее на столе — строго параллельно краю — и поставил китайскую кружку с крышкой в виде пагоды. Крышка звякнула, когда Данилов ставил чашку, и он недовольно поморщился.
Опять какое-то активное шевеление, означающее, очевидно, что сковородка до сих пор не снята.
Знаменская скорее всего спала после банкета. Лида делала массаж — маникюр, педикюр, маску из грязи Мертвого моря, обертывание водорослями Красного моря, — или тоже спала. Она не любит рано вставать.
Запел домофон, и по непонятным причинам Данилов решил, что явилась Марта. Петрысик не приехал. Задержали дела.
Он посмотрел ей в лицо и понял, что это игра. Просто такая игра. От сердца отлегло, а он уж перепугался было.
— Во-первых, может быть, это не он, а она, мы ведь толком ничего не знаем, — сказал Данилов, безмерно удивленный словом «нас».