— Ты чистоплюй! — Веник старательно распалял сам себя, чтобы было не так страшно и чтобы потом он мог сказать себе, что сделал все, что мог, но пришлось «расколоться». В том, что он «расколется», Данилов не сомневался. — Я тебе ни слова! Ты, твою мать, думаешь, что, если у тебя бабки, ты можешь людьми вообще помыкать, да?! Ты меня, блин, в рабство взял этими деньгами, да?! А меня, между прочим, так и не застрелили, и если бы застрелили, то моя смерть была бы на тебе, как и Нонкина!! На тебе кровищи, Данилов, как на киллере каком-нибудь, ты посмотри на себя!..