Теперь — то ли оттого, что он был «раненый боец», то ли оттого, что он приехал среди дня к ней на работу и что-то долго и невнятно мямлил, а потом их чуть не убили, — Марта рассматривала его во все глаза и ничего не стеснялась.
Прошло уже два дня из отведенных ему десяти, а он ни на шаг не приблизился к разгадке.
Все-таки, видимо, придется рыть. Или одну ночь машина и за забором переночует?
— Спасибо, — поблагодарил Данилов. Он всегда благодарил всех и за все.
— Отец меня даже не заметил, — возразил Данилов. Под повязкой вдруг стало так больно, что он судорожно выпрямился на стуле, стиснув край полированного стола. Пальцы поехали по полировке.
Саша молчал. Молчал как-то так, что становилось понятно, что он, Данилов, самодур и бурбон и привязался зря, просто от плохого настроения. В общем, так оно и было.