Ошиблась? Забыла, где была наутро после банкета? Пошутила? Выдумала?
Марта из своей «Нивы» увидела ее только в самый последний момент, под жидким светом фонаря. Увидела и тоненько завизжала, закрывая ладонями уши, как будто это могло что-то изменить!
— Да, конечно! У меня с лица вся кожа слезла, а я поеду на великосветский прием! Меня даже не приглашали!
Данилову вдруг показалось, что ему не около сорока, а одиннадцать. Он даже почувствовал запах — тот, который окружал его, когда ему было одиннадцать: полироли, ковров, дорогих французских духов и синтетической шерсти многочисленных зверей, которыми была уставлена его комната. Ему все время дарили игрушки, а он в них не играл. Не любил.
— Как же мне не обращать, если ты — мужчина моей жизни!
— Хэллоу, — сказала она, почему-то налегая на букву «у», — как твоя жизнь? Игра?