Данилов слушал и молчал, и это было очень странно. Почему-то Веник позабыл закричать на него, что он виноват: сгубил его сестру и чуть не загнал в могилу мать.
Вениамин моментально осекся и посмотрел на Данилова настороженно.
Данилов пришел в такое бешенство, что в глазах стало темно. Наконец-то он понял, что такое «темно в глазах»!
Его мать смотрела рассеянно, как будто вспоминала.
— Я позвоню тебе, — сказал он Лиде и легко поцеловал ее в щеку, — я должен ехать.
Данилов зажмурился. Ледяное крошево плескалось уже почти в ботинках, и некуда было деться от этого снега, холода, серого света. Он выбрался на утоптанный тротуар, посыпанный песком, и достал телефон.