Уезжать — как уходить на войну — ему не хотелось. Рассказ Веника подтвердил все, о чем он уже догадался, и это означало только одно — самое худшее впереди.
— Нет, — призналась Марта с сожалением, — я на нее и не смотрела. Я только на тебя смотрела. Вроде бы темная.
— На столе ничего нет, — заскулил плохо направляемый Саша, — я стою напротив стола.
— Ты играл на клиентские деньги или на свои?
Теперь они с Мартой жили в бывшем кабинете, а бывшую спальню занимал восьмимесячный Степан, которого нежные родители именовали поросенком.
— Спать будешь в нем, — велела Марта, — снять мы его не сможем.