— Нет, что вы. Как же, хозяин, на себя работаете! Вам положено первым приходить, последним уходить.
— Нет, Данилов, — решительно сказала Марта, — я ошиблась. Ты не Глеб Жеглов. Ты — Эркюль Пуаро. Твоя тонкость и даже некоторое коварство в ведении расследования меня восхищают. Можно я буду доктор Ватсон?
— В Москве с парковкой вообще плохо, — философски заметил Данилов, открывая тяжелую подъездную дверь. — Добрый вечер, Иван Иванович.
Больше говорить было нечего, и они замолчали. Марта смотрела поверх его плеча на гостей.
Вечная ее манера — пропадать, исчезать, заставлять волноваться о себе! Теперь ее искать не надо. Теперь она ушла навсегда.
Она толком не понимала его отношений с родителями, но знала, что даже после телефонных разговоров с ними — вернее, с матерью, потому что отец никогда с сыном не разговаривал и никогда ему не звонил, — Данилов становился почти больным.