— И пойду, — ответила Марта упрямо. Теперь ей захотелось плакать. Так сильно, что она не успела ничего с собой сделать, чтобы позорно не зареветь.
Все это молнией пронеслось в Таниной голове, закрутилось разноцветным вихрем, ударило в щеки, которые сразу предательски загорелись.
Он вдруг так смутился, что загорелись уши.
— Теперь паспорт! Ну! Быстрей, Данилов! И шагай, шагай туда!
Может, права Марта и нужно сказать однажды — все, хватит?
Плохих актеров, как известно, в театре не держат.