Данилов сунул мобильник в карман и стал осторожно выбираться со стоянки. Ехать ему было недалеко.
— Я расплатился, — объявил он, хотя Данилов его ни о чем не спрашивал, — мне теперь ничто не угрожает!
Марта открыла пассажирскую дверь его «Фольксвагена» и подтолкнула Данилова внутрь.
Вот Марта с палкой шашлыка в зубах, как людоедка на острове. Вот они оба — этакая романтическая парочка в темных очках и шортах — у памятника тысячелетию России в Новгороде. Туда-то они как попали?! Он совсем забыл. Какой-то пляж, подмосковный, бедный, замусоренный — а это где? Он не знал. Вот это понятно, это Кратово, осень, Надежда Степановна в шали, Марта в черном свитере и тяжелых ботинках. Вот опять он, вид надутый и важный, какое-то официальное мероприятие, на которое он зачем-то таскал Марту. Это Ярославль — высокий берег, бархатный газон, Волга «без конца и без краю». У Марты напряженное, очень бледное лицо, почти незнакомое.
— Ко мне сейчас хоть приставай, хоть не приставай, — пробормотал он, — толку никакого.
— Правильно делаете, что не отказываетесь! Очечки сверху на кровь упали. Прямо стеклами. Видите, на стеклах пятна? Убийца ударил, потерпевший упал, очки с убийцы слетели — и прямо в кровь. С кем, говорите, вы ночевали-то?