Не говоря ни слова, Данилов ухватился за торт и поволок ее за собой.
Веник, шумно глотая, выпил еще кружку воды.
Переполошившаяся секретарша, застигнутая Даниловым в разгар утренних воскресных баталий с ребенком и мужем, долго и мучительно соображала, чего от нее хочет шеф, шикала в сторону на ребенка и руководила действиями мужа — «сними, сними сковородку!» — и, вернувшись к трубке, в которой молчал Данилов, так же мучительно вспоминала, кто именно интересовался им в пятницу вечером.
Наверное, таким будничным и спокойным тоном он разговаривает в своем офисе, когда секретарша сообщает ему, что в очередной раз звонит Марта Черниковская.
Самое печальное — Веник искренне верил в то, что насочинял про свою жену-злодейку. Он всерьез вознамерился с ней разводиться и был убежден — в данную секунду, — что она отравила ему жизнь и украла… Что там она у него украла? Молодость? Лучшие годы?
Он ничего не ответил, нашарил на полу элегантную немецкую щеточку, предназначенную для элегантного стряхивания с машины элегантного немецкого снега, вылез и стал разгребать ею утренний русский сугроб.