Конечно, он виноват. Кто же виноват, если не он?
Что-то сильно ударило его по ноге, и он посторонился, давая дорогу тетке в нейлоновом пальто и с сумкой на колесах на прицепе.
— Да. Так вот. Она тоже несколько лет назад попала в передрягу. Очень, очень серьезную. И в нее… в нее стреляли!
И еще он понятия не имел, что станет делать, если она в конце концов в него влюбится или убедит себя, что влюбилась. В том, что она не влюблена в него сейчас, он был совершенно уверен.
Конечная станция. Дальше рельсов нет, господа пассажиры. Покорнейше просим выйти.
Выходит, «черный человек», написав на его зеркале губной помадой «Ты виноват» и залив его чем-то грязно-бурым, отправился сюда и стал медленно — в три приема — открывать шкатулку.