Я оглянулся через плечо. Дверь машины осталась открытой. Большой пес вздохнул и носом закрыл её.
Он задумался на мгновение, обдумывал это. Потом покачал головой.
Послание было правдивым, насколько это могло быть при данных обстоятельствах.
Она раскрыла челюсти, обнажив клыки и длинный извивающийся розовый язык, покрытый черными пятнами. Абсолютно черные глаза пылали яростью.
Факт второй: Я ранен. Возможно, серьезно. Возможно, навсегда. Даже у эффективной системы регенерации чародейского тела есть пределы, и сломанный позвоночник, вероятно, находился за ними.
— О, — понимающе протянула Молли, в то время, как хвост Мыша нерешительно застучал по спинке моего сиденья.