Ваддерунг снова рассмеялся. У него был искренний смех, как у Санта Клауса, когда он был еще молод и играл в футбол.
Двадцать минут спустя я вошел к МакЭнелли.
— Эй. Всё по Соглашению. Мы соблюдаем Дуэльный Кодекс.
Мой боевой жезл был извлечен из петли, на которую он крепился под плащом — дубовая палочка, около восемнадцати дюймов в длину и чуть толще моего большого пальца. Я ощутил в руках привычную, уютную уверенность, как только почувствовал под пальцами шероховатую поверхность затейливой вязи вырезанных рун и символов.
— И откуда я знаю, что именно так ты и любишь?
Я посмотрел вниз на ребёнка, спящее, теплое маленькое существо, просто принявшее этот чахлый уют и комфорт, который я был в состоянии ей предложить. И я подумал, что моё сердце будет разбито. Разбито ещё больше. Потому что я знал, что я не мог быть тем, в ком она нуждалась. Что я никогда не смогу дать ей шанс вырасти сильной, нормальной и счастливой.