Теперь выкрики отовсюду. Из толпы кричали, — Не позволим! Не дадим!
— Тогда я прикажу подготовить соответствующий приказ о Вашем назначении, товарищ Фрунзе. Я прошу у Вас извинения за несколько поспешно отданные мною приказания и уверен, что Вы еще станете командующим Ударной армией, так как на Сергея Сергеевича у меня другие планы, но я подожду с их реализацией до момента окончания этой кампании. Если против кандидатуры товарища Каменева возражений нет, то я утверждаю его в должности командующего Ударной группировкой, которая переводится в подчинение штаба Восточного фронта и лично Сергея Сергеевича.
— Вижу, не врешь. Пока побудешь при моей роте, а как тут разберемся, отправлю тебя на мобилизационный пункт. Пусть там разбираются, кто ты есть.
Выбора особого не было, ибо то, что делал Свердлов, а сомнений в том, что это именно так у Дзержинского не было, можно было назвать всего одним словом — контрреволюция. За это товарища «Андрея» следовало расстрелять, но для Ленина это было бы сильнейшим ударом. Он любил, уважал и очень доверял Свердлову, несмотря на все его недостатки.
— Поговорите с ними, адмирал, — сказал Александр Федорович, а сам ушел.
Для меня эта история началась очень далеко отсюда, в другом времени, в другом теле и, быть может — в другом мире.