— Вот так и я думаю, Коба. Странная ситуация, — Ленин встал, прошелся по кабинету. — Ты присмотрись там, голубчик, внимательно присмотрись. Послушай, что он будет тебе говорить. Сам не рвись встречаться с ним, но, когда вызовет, не медли. Скорее всего, он попытается тебя переманить, предложив пост своего заместителя и таким образом купить тебя и подмять.
Дзержинский повернулся к ожидавшему команды чекисту и произнес одно слово.
— Лев Давидович, — обратился Фрунзе, — У нас с Александром Александровичем к Вам несколько вопросов, которые мы хотели бы обсудить в более приватной обстановке.
— Хорошо, Коба, простил. Забыли об этом. Единственное, о чем попрошу тебя, ты меня предупреждай в следующий раз. Я действительно парню поверил. Представляешь, сколько «шороху» могли навести? — я опять улыбнулся. — Ты знаешь, Иосиф Виссарионович, у меня появилась идея, о необходимости создания Отдела Специальных Операций, подобных вот этой. Представляешь, насколько нужна нам такая организация? Как считаешь, Феликс одобрит идею?
С Каплан вообще странно получилось. Версий много, но вот проверить ни одну не возможно. Единственное, что можно сказать точно, это странное, нетоварищеское, непартийное поведение Свердлова. «Постановление о красном терроре», продавленное им во ВЦИКе, удивительным образом подтверждающее первый пункт.
Я звонком вызвал секретаря и приказал позвать Блюмкина, и, когда тот явился, приказал немедленно доставить, но только очень вежливо нашего «гостя». Когда Зайденварга привели, я предложил ему присесть и обратился со следующими словами.