— Очень похоже на действительное положение, товарищ Сталин. У меня нет никаких мотивов не доверять данным, полученным от товарища Троцкого.
Сделав этот вывод, я вернулся в своих размышлениях к интернационалисту-Бронштейну.
Глазман остался и, дождавшись, когда все выйдут, закрыл дверь.
Это понимание, спровоцировало самую настоящую истерику у предыдущего Троцкого. Ту часть меня, которая осталась от бывшего «Трибуна Революции», чуть не хватил «Кондратий» от осознания происходящего. Мое сознание наводнили волны почти животного ужаса, с которыми едва удавалось справиться.
— Согласен, — Дзержинский приоткрыл глаза. — А второй путь?
Наконец Иосиф Виссарионович остановился и, повернулся ко мне.