«Почему все-таки операция „Бантик“?» — уже в машине подумал он. Потом усмехнулся и сказал водителю.
Теперь по указанию Свердлова, хотя и не прямо, а исподволь, проводится политика, направленная против казачества.
В момент, когда комендант станции открыл глаза, он увидел над собой невозмутимое лицо Колыванова, который внимательно осматривал лежащего чиновника, сидя над ним на стуле. Дзержинский стоял рядом и пристально смотрел на уже очень несчастного коменданта.
Он воевал с 1914 года и сейчас, устав от войны, от тревог и сомнений, хотел поскорее попасть домой. Он ехал с фронта уже год и никак не мог добраться до родной деревни. Его носило по европейской части России как сухой листок, перемещения которого зависят от силы и направления ветра. Сейчас этот ветер опять сильно подул и хорошо, что в нужную солдату сторону.
— Вы правы, Александр Александрович. Действительно начать должен я. Присаживайтесь, — обратился я к Самойло и, дождавшись пока тот сядет, продолжил. — Я действительно должен объяснить свои действия и приказы, для того чтобы в будущем у вас не возникало вопросов и для того чтобы вы, товарищи командиры, понимали мою позицию.
Решив, что Наркома национальностей это касается в первую очередь, Лев и написал вот это письмо. Кроме того, он знает, что здесь ты и что я обязательно тебя ознакомлю с его депешей. Может быть так, что мы не правы?