— Я думаю, что пару месяцев, Лева. Не более.
— Не похоже на его депешу, не его стиль. Никогда он так не писал, даже во время провала в Царицыне.
Тогда к нему вышел Кондрат Кузнецов, со всеми своими георгиевскими крестами и медалями. Кондрат, воевал еще на японской войне, теперь участвовал и в этой.
Один он с этим не справится. Вот и пришлось ему, видимо хорошенько подумав, отказаться от тех черт своего характера и привычек, которые были особенно неприятны, в угоду делу.
Именно трудами этих людей, работавших за тяжелыми занавесками в тиши столичных кабинетов, создавался фундамент побед. На полях сражений, под орудийный гул, сухой треск ружейных выстрелов и звон клинков воплощались их идеи.
Я ненадолго замолчал. Нужна была небольшая пауза. Я действительно сильно волновался и переживал о том, о чем сейчас говорил. Иосиф Виссарионович это прекрасно видел, так как я и не собирался скрывать сейчас своих чувств. Теперь нужно было немного успокоиться.