Леха набрал в поисковике искомое и открыл статью, посвященную кокаину.
Дзержинский довел до Иосифа Виссарионовича информацию о том, что Предреввоенсовета просит ВЧК провести расследование событий в Оренбурге и бунта казаков. С того момента, занятый телеграфом и наведением порядка после уничтожения заговорщиков-военспецов, Дзержинский об этом упоминал вскользь, сказав один раз, что под Оренбургом ошиблись. Теперь же Троцкий не просто анализировал ситуацию и просил совета Наркома национальностей. Лев Давидович сообщал и о расследовании, и о предварительных его результатах, и свои мысли по этому поводу.
Я поднял руку. Крики стали тише. Красноармейцы внимательно слушали меня.
— Таких вопросов больше нет, товарищ Троцкий.
— Противоречий пока не вижу. Допущения есть, но они всегда будут. Лев, если ты прав, то многое становится понятным и вырисовывается хорошая перспектива, — ответил Сталин.
— Товарищ! — обратился он к размахивающему револьвером латышу. — Вам надо было внимательнее смотреть, куда Вы идете. Надо помочь товарищу бойцу собрать имущество, которое рассыпалось по Вашей вине, а не кричать на него. Это будет правильно. Я тоже помогу.