Идя в уборную, про себя я думал: «Откуда же я его знаю, этого Дымковича?»
— Иосиф, ты мне еще обещал рассказать, как вы все так быстро организовали?
— Не верю я тебе, Леха. Это же кокаин. Не могло все так просто быть.
Я еще некоторое время раздумывал. Наконец, придя к выводу, что максимум, что мое личное окружение может сделать — это пойти к доктору Дымковичу с вопросами. Доктор им скажет, что после таких травм головы и не такое случается, все окончательно успокоятся до тех пор, пока их привилегии не будут затронуты.
Депутаты заявили, что хотя срок отпуска у них и вышел, но что у них как раз теперь начинается уборка хлеба, что работников в деревне нет, и что поэтому они просят продлить срок отпуска до окончания уборки, что иначе они не в состоянии будут убрать хлеб. Керенский сказал, что постановление относительно их возвращения есть постановление Совета Депутатов фронта, что он его утвердил и изменять его не может, не переговоривши с фронтовой организацией, так как продление их отпуска задерживает тех, которые ожидают своей очереди.
После того как я принял решение, стало много легче. Тем более что я не один. Часть Льва Троцкого, которая была во мне, исправно подсказывала что-то, соответствующее обстановке. А мои знания, да еще помноженные на его знания и опыт — это Сила, которая может горы свернуть.