– Да ничего я не ждал. Обидно просто, что никогда никаких улик. Сигаретку дать?
Мазур поднял голову, посмотрел на него благодарно. И даже попробовал улыбнуться – но не получилось.
– Есть такая притча… Однажды у старосты в деревенской казне завелись приличные для бедных крестьян деньги. Ну, конечно, стали думать, где их понадежнее спрятать от лихого народа. В конце концов выбрали самое надежное место – в кроне высоченной пальмы посреди деревни, куда так просто не заберешься. И двое сторожей с дубинами днем и ночью ходили под пальмой, никого не подпуская…
– Но ведь вам удалось со всем этим справиться? Должен быть какой-то рецепт, совет, пример… Понимаешь, мне просто не с кем о таком поговорить. С подчиненными нельзя, чтобы не расхолаживать. Касем никаких причин для беспокойства не видит. Асади считает, что всех врагов в конце концов можно выловить и расстрелять, если потрудиться на совесть. Хасан… он, знаешь ли, слабоват. Скорее исполнитель, чем теоретик.
Но он хорошо понимал, что Асади ни за что не признается – это их собственный позор, как генерал Кумышев – позор исключительно советский…
Все встали по стойке «смирно», Мазур в том числе, стараясь не смотреть в темные глазищи Лейлы. Дражайшая супруга в чем-то права: ничего не было, но вот мысли куда прикажете девать?