– Интересно, – сказал Мазур. – А кто это там висит на балконе?
Мазур был уверен, что именно так и может обернуться, но из благоразумия промолчал, чтобы не лезть с грязными сапогами в эту незамутненную чистую душу. Девочка еще не повзрослела, вот в чем беда. Не научилась различать абстрактные схемы и суровую реальность. И человеческой натуры толком не знает. А натура сия, как уже говорилось, прямолинейна и проста: подавай им рай земной на блюдечке, и точка. Иначе растопчут. Видывали мы уже это, на практике проходили, взять хотя бы народного вождя Олонго, который сначала был чуть ли не богом земным, а потом, когда стало ясно, что не дождаться рая, остались от вождя одни клочки по закоулочкам… А Мазур еле ноги унес, хотя уж он-то никому рая построить не обещал.
– Да что они копаются… – возбужденно прошептал рядом Вундеркинд.
– Такое дело… – сказал Лаврик проникновенно. – Родина на тебя миссию возлагает. Очередную. Как на своего верного защитника.
– Контрреволюция, – сердито нахмурясь, пояснил Ганим. – Враги широко пользуются невежеством и отсталостью народных масс, тяжелым наследием султана. На афише была девушка в купальнике, и какие-то фанатики ночью… На главном базаре давно уже шептались, но точной информации не поступало.
Охваченный внезапным озарением – всплыли в памяти кое-какие рассказы инструктора, – Мазур плюхнулся на живот и прижал ухо к песку. Услышал однотонный, растущий, усиливающийся шум, словно под землей раскочегаривался исполинский дизель. Со всех сторон послышались протяжное шипение, шорох, посвист…