– И прекрасно, Кирилл Степаныч, и прекрасно! – Контр-адмирал попытался расплыться в доброжелательной улыбке. – Так и продолжайте. Вы не прибедняйтесь, сокол мой, генерал Асади – это вам не «кто-нибудь» и не «кое-кто», а вы не только с ним накоротке… Завоевали, так сказать, известное уважение.
Асади двигался первым, так проворно и уверено, словно он сам здесь жил. Ну конечно, сообразил Мазур, он ведь заранее изучил планировку, а то и сам уже побывал здесь украдкой, с него станется, что бы генерал ни делал, он все проводит обстоятельно и на совесть…
– Вот спасибо, что остерегли, – сказал Мазур сварливо. – А я-то уж собирался, человек простой и бесхитростный, эту историю на всех перекрестках рассказывать… Мужики, у вас не найдется чего-нибудь спиртного? Во рту гадостно…
– Ага. Догорает… Вот это обязательно взять надо… – он показал на огромную, битком набитую сумку. – Там…
С возвышенности, откуда они наблюдали в мощные бинокли, давно уже удалось рассмотреть, что пыльные улочки безлюдны и пусты. Большая часть народонаселения в поте лица трудилась на расположенной поблизости кофейной плантации, зарабатывая родине валюту. Все это был народ затурканный, безропотный, и оружия при них не имелось. Весь здешний гарнизон исчерпывался полудюжиной полицейских – да у такого же количества чиновников по здешнему обычаю имелась в кармане пушка. Ничего серьезного, в общем.
«Плясать бы тебе голой, золотко, кабы не я… – подумал Мазур с вялым раздражением. – Заставил бы, можешь не сомневаться. Он такой. Жалко, что доканает его рано или поздно кто-то с той или другой стороны, может, наши, а может, и янки…»