— Я не знаю своего имени. Пожалуйста, — я смотрела ему в глаза, всеми силами показывая, что не лгу.
— Ты в тюрьме, Мирослава. Пожизненное заключение. Тебе отсюда не выйти. Никогда.
До меня словно сквозь гул самолетов из мира, который я покинула совсем недавно — для чего, я не могла вспомнить — доносились голоса. О чем они говорили? Что обсуждали? Меня? Да! Заберите меня отсюда. Здесь плохо и страшно. И темно. Или убейте меня. Долгая агония? Не надо быть такими жестокими, я же ничего вам не сделала…
Почему я? Этот вопрос не имел ответа. Я знала, что он меня на самом деле любил. Такое женщина всегда чувствует. Поэтому я спокойна. А пока Люциан меня любит, я жива. Но если вдруг такое случится, и он поймет, что я ему надоела, стала тяготить, да, милосерднее меня убить. Потому что все равно жить без него я больше не смогу.
— Всегда одно и то же. Твое искалеченное тело. Я вновь переживаю тот день, когда ко мне явились твои родители, и твой отец показал мне, что случилось с тобой, и объяснил, что это из-за меня.
Прозвучала это не просто страшно — чудовищно. К тому же сказано это было совершенно пустым и равнодушным голосом. Правильно, Арке нет до этого дела. Нет и не может быть. Арка защищает себя любыми доступными методами, не отступая ни перед какими обстоятельствами. Неумолимо и беспощадно.