Я закрутила краны. Проверила, не капает ли, а то стука падающей воды мне хватило надолго. Потом вышла из кабинки, осторожно обтерлась полотенцем, чтобы снова не раскровить раны, и завернулась в махровый халат.
Я запрокинула голову. Почему-то захотелось, чтобы в камере стало светло. И не просто светло, а чтобы горели свечи. Побольше. Вот со свечами я бы смогла заснуть. Их мягкий неровный свет всегда меня успокаивал. И в мирах с электричеством я всегда держала в своих домах свечи, чтобы просто сидеть и смотреть на пламя.
Он впервые обратился ко мне по имени. И было странно слышать из его уст именно это имя, а не то, другое.
— Мирослава? — наконец-то он меня узнал, он не скрывал своего изумления.
Больно не было. У моего Палача легкая рука.
Нет, думаю я, не воздух. Мне нужен только мой Палач, а без него мне все равно, дышу я или нет.