Боже, боже, помоги мне, молила про себя я. Но Бог вряд ли мог услышать мой призыв из самых глубин ада, в котором я очутилась.
— Вот это… — донесся до меня его тихий голос, голос, которым выносят окончательный приговор, и я была вынуждена раскрыть глаза. Его холодная рука легла на мою татуировку и сжалась: — Это можно удалить. Будет больно, но ты вытерпишь.
— Кем ты считаешь Люциана, Мири? Демоном?
Меня схватили за шкирку, будто нашкодившего котенка, подняли на ноги и встряхнули. Я замотала головой.
Мой нежный красивый Джек! Я с ненавистью уставилась на охранников. Человека у стола я не замечала. Люциан нес боль другими способами. Более тонкими и изощренными. Грубая сила — не его метод. Хотя, безусловно, он мог и знал, как. Это делали его шестерки. Делали методично и с удовольствием.
Люциан подошел к алтарю, встал у меня в ногах. Князь стоял у меня в изголовье. А я оказалась между этими двумя мужчинами, каждый из которых имел влияние на мою судьбу.