— Азраэль возвращается, — оповестил он меня хмуро.
— Нет, — он укоризненно покачал головой. — Я спросил, как твое имя, Проводница. Истинное имя.
— Отличный ликбез, Асмодей. Нет… лучше я буду называть тебя Гарретом.
Снова старый сон. Мой «любимый» ночной кошмар. Когда мне было плохо, когда я болела, когда я думала, что хуже уже быть не может, он врывался в мои сны, чтобы мучить, лишать последней надежды, убивать меня. Иногда мне казалось, что кошмар насылает на меня какой-то старый могучий враг. Враг, о котором я знала, но забыла. И он напоминает о себе.
Люциан даже не пытался меня успокоить. Может, мне стоило его оттолкнуть, прогнать, попросить увести в свою «камеру». Думаю, так поступила бы любая, чьего мужа убил ее любовник. Но Люциан был не просто моим любовником. И я не могла ненавидеть его за то, что он сделал или сделает в будущем. Сделка с совестью? А у меня вообще есть совесть? Как там говорила героиня романа из мира Джека? Я подумаю об этом завтра, ага.
Люциан притянул меня к себе, его пальцы лениво поглаживали шрамы на моей спине.