Переменившийся вдруг ветер донес до нас запах гари. Ян придержал коня и сделал мне знак остановиться. На душе сделалось тревожно. Я испуганно смотрела, как брат спешился и сунул в мои неожиданно похолодевшие руки поводья.
— Нет. Ты искала себя. Ты искала своих родных. Тебе нужно было побыть одной. Твоя воля. Твой выбор. Ты была свободна. Я верил в тебя. Всегда. Ты — сильная девочка, Мири, и я очень быстро понял, что волновался зря. И просто скитался. Как и раньше. Жил то там, то сям. Воевал. Иногда задерживался в каком-то мире надолго. Но мои братья и сестры приносили о тебе весточки. Я никогда не терял тебя из виду.
Он развернулся и ушел, насвистывая какую-то популярную мелодию. И тут я сообразила, что Люциан все это время молчал и не шевелился.
Голова пульсировала болью. А все этот свет. Сколько Джек тут сидит? Неужели это мерцание на него не действует? Но нет. Джек дрожал. Просто мое появление переключило его на другое. Теперь влияние комнаты возвращалось.
— Да как тебе сказать… Наверное, чтобы ты не трахал на моих глазах моего мужа и не унижал меня, чтобы сломить его… Ты — жестокий садист и деспот, Люциан.
— Мири, встань передо мной, — произнес он тихо, но я услышала, как где-то сорвались камни и покатились вниз, увлекая за собой другие.