Мужчина был одет во все светлое: белоснежная рубаха с длинными широкими рукавами, перехваченная на талии широким кожаным ремнем с небольшими ножнами, из которых торчала на удивление простая рукоять кинжала. Поверх рубахи — бежевая утепленная безрукавка, отделанная по воротнику и обшлагам мехом, светло-коричневые обтягивающие бриджи, высокие сапоги. С его шеи свисала широкая витая цепь со странным символом, похожим на перевернутую вниз дужками подкову. Украшение было изысканным, изящным и в то же время совсем не похоже на женское. В дужки «подковы» были вставлены изумительной чистоты изумруды.